62-летняя днепрянка Зинаида Зимина-Кокина до сих пор прыгает с парашютом!
Хрупкая, низенькая женщина все время куда-то спешит. – Здравствуйте, Зина! – кричат ей вслед соседи, а она бежит то в госпиталь, то на подводную охоту или на тренировку.
Автор: Екатерина Никитенко
Так же было в 80-е. Нормативы мастера парашютного спорта, до которых обычно идут лет десять, Зинаида Васильевна выполнила практически сразу. Спешила жить.
Ее сковало
«Я немножко амбициозная была. Посмотрела, кто, за сколько выполняет нормативы мастера, быстро все сделала. Мне как-то… времени всегда было мало».
Первый раз с парашютом тогда просто Зина, а ныне кмс по многоборью и мастер спорта по парашютной классике Зинаида Васильевна Зимина-Кокина, прыгнула в 1983-м. Вопреки всем правилам, в том же году она поступила в клуб ДОСААФ, занялась парашютно-атлетическим многоборьем.
О своем первом прыжке она все помнит до сих пор: «Страшно не было – как ступенька. Но на следующий день у меня планировались еще два. Лежу я в солдатской палатке и думаю: было ли страшно? И после этой мысли меня резко сковывает. Никогда в жизни такого не испытывала до того: просто двинуться не могла…»
Наверное, это и был страх, который появляется, когда понимаешь, что в небе не все и не всегда можно правильно проанализировать.
В 90-х Зина попробовала поступить в запорожское летное училище. Не получилось. Как и с художественным до этого. Без родителей, ее единственным вариантом было поступление на бюджет.
Хрупкая, невысокая, но жесткая, она работала инспектором по делам несовершеннолетних в милиции, замначальника по режиму в спецлагере, полиграфистом… Всему училась на ходу, как будто уже в полете.
Наркоман, карабин и ответственность
90-е, Подгороднее. Зина участвовала в открытии клуба каскадеров «Ален»: «Там можно было прыгать всем. Подписал бумажку, прошел врача и наслаждайся полетом, – вспоминает парашютистка. – Пришел как-то парень, лет 17—18. Видно, что нездоровый цвет лица у него. Прыгнул, получил травму, лодыжку сломал. Сделали укол, чтобы обезболить, а ледокоин не помогает. Говорю: слушай, а ты ничего не принимаешь? А он – что ему больно. Я отвечаю: один вывод напрашивается, дружок. Покажи-ка ручки!» Оказалось, наркоман. И это не единичный случай…» В те смутные времена Зине даже угрожали карабином. Но обошлось.
Она постоянно летала, становилась призером соревнований, получала травмы… На чемпионате Украины у Зины не раскрылся парашют. Тогда подряд травмировалось 6 человек. «Очень сложные условия были. Сильный ветер, а время поджимало. Перепрыгивать никто не заставлял, но мне хотелось. Уже в самом низу почувствовала что-то похожее на турбулентность. Сначала парашют идет, но потом его сносит», – вспоминает Зинаида Васильевна.
Тогда это привело к разрыву связок, нога сместилась на 90 градусов. Не все местные врачи хотели принимать больную парашютистку: «Ногу оттяпали, проблема очень серьезной оказалась. Кое-как подкачали, нарастили», – говорит спортсменка. При этом вспоминает, как на следующий год она уже проверяла купол, что противоречило всем правилам техники безопасности!
Она хотела летать. Всего у 62-летней парашютистки за плечами 2113 официальных прыжков, и это не предел. Мало кто верит, но Зинаида Васильевна до сих пор прыгает с парашютом! Правда, уже не для медалей – для себя.
Почему не наказаны за Иловайск?
Часто она спешит в госпиталь, потому что «пока идет война, нужно как можешь, чем можешь… помогать». Уже три года Зинаида Васильевна в территориальной обороне области. Вспоминает, как приехала в свою 25-ю воздушно-десантную бригаду. Молодежь сказала, что боец «древний». Но подрастающему поколению посоветовали учиться у парашютистки. Тогда между ней и руководством состоялся примерно такой разговор:
– Зина, отдыхай, для этого есть взвод.
– Я не смогу.
В терробороне она учится владеть оружием, объясняет, как читать местность, ходить по лесу, маскироваться, не шуметь, правильно общаться, заниматься наводкой, правильно стрелять. «Правильно – значит попадать», – уточняет парашютистка.
«Многие пострадали. Там, честно говоря, жестко, – говорит Зинаида Васильевна. Она понимает, о чем речь, ведь сама была там. – Нашего товарища, инструктора убили жестоко. Правда, жестоко. Местная банда поиздевалась… Постоянно происходят провокации. Обстрелы. Бывают открытые бои – на уничтожение. Почему до сих пор не наказаны те, кто виноват в гибели ребят, стоявших за Иловайск? За аэропорт, за другие участки?».
После слов Зинаиды Васильевны всем, кто решил стать аполитичным, кому удобнее думать, что война закончилась, хочется просто прокричать – нет, не закончилась. Нет. Туда все так же передают сливы и кишмиш, перчатки и ботинки. И все так же там гибнут люди. Каждый день.
Больше всего Зинаида Васильевна не любит пустых разговоров: «Все вам не нравится, все вам плохо. Так делайте хоть что-нибудь». Она смогла раздобыть немного краски – и покрасила спортивную площадку в своем дворе. Освоила технику ведения боя – и выезжает на опасные территории, не зная точки. Смогла полететь 30 лет назад – и до сих пор не расстается с парашютом.
Она спешит жить. И чувствует ответственность не только за себя. За всю большую страну.